Да, наводить порядок однозначно полезно. Всплыла тетрадочка, а в ней вот это... Помнится, если не вру, это все было написано тогда, когда я посещал литературный кружок при газете "Сорока", то есть лет 10-11 назад. Многовато пафоса, пожалуй...
* * *
Мелькает иногда в толпе какой-то человек,
И на губах усмешка непростая.
- Да где твой дом, скажи, чудак?
- Где прошлогодний снег!
А снег лежал-лежал – и вдруг растаял.
Вот так весь век шагает он куда-то не туда,
Поклажа за спиною легче пуха…
- А где твоя любовь, чудак?
- Где вешняя вода!
Вода ушла в песок, и стало сухо.
Порой его окликнут: «Эй, постой-ка, подожди!»
Кричат, зовут, но он не обернется.
- А где твоя тоска, чудак?
- Где вешние дожди.
Дожди прошли, ушли – и снова солнце.
Однажды ночью канет он с усмешкой в бороде
Иголкой в щель – в неведомые дали…
- Последний раз ответь, чудак:
Ну, а ты сам-то где?
Но нет ответа, сколько бы ни ждали…
читать дальше
* * *
Зачем ты делишь душу с лютней?
Она – неверная подруга.
Она тебя постольку любит,
Поскольку ты в пределах круга.
Покуда ты не за чертою,
Не в тех туманно-гулких Залах,
Пока вино течет рекою
И спасу нет от девок шалых,
Пока воякам ты угоден –
Пусть песня ран и не излечит,
Но под волшебный звон мелодий
Все ж помирать чуток полегче.
Но вот, среди секстин и терций,
Пронесшись над ладами грифа,
Вопьется в песенное сердце
Стрела, крылатая как рифма.
Душа вспорхнет освобождено,
Пред новизною в изумленье,
А тело, возвратившись в лоно
Природное, предастся тленью.
Но лютню средь чумной заразы
Гнильцою траченных останков
Найдет плутишка востроглазый –
Собрат из вражеского стана.
Своим плащом протрет легонько,
Ее округлости погладит
И, слухом припадая тонким,
Настроит точно и наладит.
Нахальный, ветреный и юный,
Он будет петь, пока поется,
И так же будут вторить струны,
И ни одна не оборвется.
И музыка его полюбит,
И доведет его до края..
Зачем ты делишь душу с лютней?
- Да вот, браток, - судьба такая!
* * *
Над волнами чайки вьются
На дюнах – застава сосен…
Позволь мне твоих коснуться
Волос, золотых как осень.
Сегодня не будет песен,
Устали от пальцев струны,
И я отчего-то невесел
С тобой – беспечной и юной.
Как будто бы жизнь по росту
Бродяге и менестрелю…
…Ты думаешь, это просто –
Ветрам раздаривать трели?
Иль это забава – щедро
Собою кормить с ладони?
Ты слышишь красивый щебет,
Не чуя, как сердце стонет
Ты ловишь хрусталь капели,
Не чуя больного крика…
Стрела не минует цели,
Я ими как еж утыкан.
Как больно, дружок, как трудно
Взлетать – и подранком падать,
Кровавые врезав руны
В свою вопящую память.
Как долго потом из ямы
Карабкаться – в клочья пальцы…
Но, к счастью, мы так упрямы –
Бессолнечных дней скитальцы.
Но, к счастью, мы так живучи –
Как древних веков преданья.
Мы верим, что ветер тучи
Рассеет рассветной ранью.
Котомка не тянет плечи,
Изодранный плащ как крылья…
О воинство тех, кто мечен
Навеки дорожной пылью!
Пусть рока удары люты,
Но сладостны все мгновенья
Под знаком клинка и лютни –
Проклятья – и благословенья.
Нигде не гостить подолгу,
Навеки оставив гнезда…
Какой нынче воздух добрый,
Какие большие звезды!
Неужто свершилось чудо
Иль это – видений морок?
Но горе забыть хочу я
У этого синего моря,
Хотя бы в мечте мгновенной
Уйти, сбежать от погони,
Ладонь твою цвета пены
Сжимая в своей ладони.
А дальше – уже неважно,
Что с нами случится завтра…
Наивный корабль бумажный
Уплыл на хрустальный запад,
А мы ему вслед посмотрим,
Опершись на верный посох.
Останется запах моря
В твоих шелковистых косах.
Дорога под ноги ляжет,
Развертываясь как свиток…
И, знаешь, не жалко даже,
Что снова гнездо не свито.
* * *
На тонкой нитке лунного луча
Небесный бисер – низан Божьей властью…
И комнатенка в башне, и свеча,
И лютня… А что нам еще для счастья?
О менестрель, сладкоголосый плут!
Твой плащ дыряв, но – боги – как кокетлив!
Ты свой ночной вознаграждаешь труд
Уловом душ в хитросплетенных петлях.
Когда миледи, потупляя взор,
Склоняет слух к звенящему напеву,
Когда мелодий дьявольский узор
В свои узлы затянет королеву,
Тогда… Тогда ты счастлив, юный маг,
Целуя лепестки дареной розы.
И что тебе разорванный башмак,
Очаг холодный в лютые морозы!
И что моя нелепая печаль
По комнатке, где тихо и безвестно
Потоком слез истаяла свеча –
Твоя златоволосая невеста…
Волшебный скрипач
Ничего не просил
Кроме песен и звезд.
Мир тебе не простил
Этой веры - всерьез.
От чужого ума
Брел с порожним мешком.
Тихо в двери Холма
Постучал батожком.
Щедро подали – на!
Звуков с легкой руки.
Зазвенела струна
От веселой тоски.
Не стучать бы в ту дверь,
Не гневить бы судьбу…
Ты покоя теперь
Не найдешь и в гробу.
Дивной песни крыло –
Твой единственный кров.
Плечи болью свело,
С пальцев – алая кровь.
Ты б и рад оборвать
Долгий танец смычка,
Да струну не порвать –
Древней властью крепка.
* * *
Их убили в полночь. За что – знал один лишь Бог.
Ну, и дьявол, конечно. И кто-то третий – из нас.
Милицейский пес присел у хозяйских ног
В вечной позе Анубиса, радио пело джаз.
Лейтенант в плаще деловито играл в Закон,
Ставил буквы в блокнот как прилежный школяр в тетрадь.
На холодном асфальте двое лежали ничком
Некрасиво как мусор, который пора убрать.
А потом прискакал полоумный портняжка дождь,
Сиротливые души пытался пришить к телам.
Перепутал все нитки, громом ругался в ночь,
Очень быстро устал и ушел по своим делам.
Было слишком поздно и всюду гасили свет.
Из молчащих парадных пахло сумой и тюрьмой.
А в далеком небе, блуждая среди планет,
Чей-то добрый голос все звал кого-то домой.
* * *
Я тебя не разбудил?
Ладно-ладно, не стесняйся.
Я и сам прекрасно вижу,
Что ты думаешь сейчас.
«Шалопай и обормот,
Прискакал с утра пораньше
И бессовестно разрушил
Самый милый сладкий сон!»
Ну, а мне вот не спалось,
Я бродил ночным проспектом,
Завихрялся в переулки,
Догонял свои шаги…
Вдруг случился звездопад!
Звезды падали на крыши,
Разбивались о железо,
Рассыпались в тихий звон.
Я одну нашел в траве
В облетевшем старом парке,
Где горбатились скамейки
И молчал заросший пруд.
Я согрел ее в руке
И засунул под рубашку,
И она – мне в благодарность –
Прямо в сердце проросла.
Мне теперь светло-светло!
Вот, стою и улыбаюсь,
И тебя чуть-чуть жалею:
Ты всегда так крепко спишь…