время шло быстро. Но я был быстрее

старики считали, что это место плохое
и надо уходить; молодые считали по пальцам:
раз, два, три

боги смотрели на меня искоса
и знаки подавали неправильные

притворился богом. Испугали.
Так и остался

из-за плохой памяти не любил бумеранги

сердился на крокодилов за то,
что они длиннее

в старые времена
люди умели летать и были очень умными.
Теперь они едят грибы и курят

охотники нарисовали
на песке жён и стали с ними спать.
Это было нехорошо. Поэтому теперь
люди злые и нискорослые

чтобы взошло солнце,
пришлось полночи курить трубку

и ели гадость, и думали по слогам

целый день парил над лесом,
высматривая добычу. Когда вернулся домой,
охотники сказали ему,
что это не по-людски

ловил рыбу и вялил её на ветру.
За это ветер любил его, а рыба —
не любила.

имел два лука: для дали и для близи

считался душегубом,
но губил только тела

и тогда боги задумали уж совсем плохое.
Для начала они придумали людей

выпросил у богов женщину с ресницами
и мечтами одной длины

а до дома осталось
семь с половиной песен

это было отсталое племя —
там даже не умели умирать

он любил говорить с духами
но духи считали его странным

у неё не было матери и отца.
Поэтому её тоже не было

охотники, чтобы не распугать птиц,
запели истошным шёпотом

вот, скажете: «Ты, Акгве, самый старый и умный.
Почему же ты не делаешь различий
между богами, людьми,
вяленой рыбой и камнями из очага?»
Я отвечу: «Вижу плохо»

во сне дрался, охотился, орудовал пенисом.
Наяву — пил пиво

я не верил в богов,
но боги в меня верили

боги, в которых он не верил,
по ночам мешали ему спать

наконец боги разгневались,
и на следующее утро все мужчины
проснулись с пенисами

его сделали вождём за то что он
смеялся последним

у него был зуб на меня.
У меня на него были топор и копьё

копьё, летевшее в глаз, казалось
не столько длинным, сколько круглым

и видел много тех, кто видел много

боги вернулись, но гораздо крупнее
и злее, чем мы ожидали

боги тоже пытались варить пиво,
но всякий раз получались люди

совершал незаметные подвиги
в высокой траве

вспоминая пещерных львов,
смеялся над обычными

шрамы на его лице рассказывали о его прошлом,
а глаза и копьё — о моём будущем

вошёл слева и считался ненастоящим

на этот раз не сразу понял, куда родился

пили то, что заостряет морду

шаман пришёл в себя. Издалека

запало в душу и там сдохло

торопливо умерли, не дожидаясь,
когда я начну мстить

копьё принюхивалось
наконечником, гадая —
убить или напугать до смерти

зарубил это на носу.
Потом оттащил ближе к корме

родились посередине времени,
чуть ближе к хвосту

а во втором сне
поворачивай направо
и больше не оглядывайся

после еды видел вещи в себе

всё, чем живу — надписи и признаки

тогда я закопал копьё и вышел на тропу игры

горячие головы. Теперь — холодные тела

молодое солнце — крепкое и зелёное

след простыл. И у деревьев ломило бока

и жизнь его — всего лишь икота бога

...